Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет – так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили все дубы на гробы.

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка –
Сказка впереди.

Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, бабку-ведьму подпоил,
Ратный подвиг совершил – дом спалил!

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка –
Сказка впереди.

Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и в нем сидел
Охраняя свой удел не у дел.

Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался в день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка –
Сказка впереди.

Здесь и вправду ходит кот, как направо – так поет,
Как налево – так загнет анекдот,
Но ученый сукин сын – цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один – в магазин.

Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар – на гектар.
Но хватил его удар и чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.

Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка –
Сказка впереди.

И русалка – вот дела! – честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика – не желают знать сынка:
Пусть считается пока сын полка!

Как-то раз один колдун – врун, болтун и хохотун,-
Предложил ей, как знаток дамских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.

А бродатый Черномор, лукоморский первый вор –
Он давно Людмилу спер, ох, хитер!
Ловко пользуется тать, тем, что может он летать:
Зазеваешься – он хвать – и тикать!

А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год –
Любознательный народ так и прет!
И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич!

Нету мочи, нету сил, – Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
-Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?!
А не дашь – тады пропью долото!

-Я ли ягод не носил? – снова Леший голосил.
-А коры по сколько кил приносил?
Надрывался издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!

И невиданных зверей, дичи всякой – нету ей.
Понаехало за ней егерей.
В общем, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.
Все, про что писал поэт, – это бред.

Ты уймись, уймись, тоска,
Душу мне не рань.
Раз уж это присказка –
Значит – сказка дрянь.