В Афганистане
В "чёрном тюльпане",
С водкой в стакане
мы молча плывём над землёй.
Скорбная птица
Через границу,
К русским зарницам
несёт ребятишек домой.
В "чёрном тюльпане"
Те, кто с заданий
Едут на Родину милую
в землю залечь,
В отпуск бессрочный,
Рваные в клочья...
Им никогда, никогда
не обнять тёплых плеч.

Когда в оазисы Джелалабада,
Свалившись на крыло, "тюльпан" наш падал,
Мы проклинали все свою работу:
Опять "бача" подвёл потерей роту.
В Шинданде, Кандагаре и Баграме
Опять на душу класть тяжёлый камень,
Опять нести на Родину героев,
Которым в двадцать лет могилы роют,
Которым в двадцать лет могилы роют.
Но надо добраться,
Надо собраться.
Если сломаться,
то можно нарваться и тут.
Горы стреляют.
"Стингер" взлетает,
Если нарваться,
то парни второй раз умрут.

И мы идём совсем не так, как дома,
Где нет войны и всё давно знакомо,
Где трупы видят раз в году пилоты,
Где с облаков не валят вертолёты.
И мы идём, от гнева стиснув зубы,
Сухие водкой смачивая губы.
Идут из Пакистана караваны,
И значит, есть работа для "тюльпана",
И значит, есть работа для "тюльпана".

В Афганистане
В "чёрном тюльпане",
С водкой в стакане
мы молча плывём над землёй.
Скорбная птица
Через границу,
К русским зарницам
несёт наших братьев домой.

Когда в оазисы Джелалабада,
Свалившись на крыло, "тюльпан" наш падал,
Мы проклинали все свою работу:
Опять пацан подвёл потерей роту.
В Шинданде, Кандагаре и Баграме
Опять на душу класть тяжёлый камень,
Опять нести на Родину героев,
Которым в двадцать лет могилы роют.