Снова гость к моей соседке,
Дочка спит, торшер горит.
Радость на лице.
По стеклу скребутся ветки,
В рюмочки коньяк налит —
Со свиданьицем.

Вроде бы откуда
Новая посуда? —
Но соседка этим гостем дорожит:
То поправит скатерть,
То вздохнёт некстати,
То смутится, что не острые ножи.

Он — мужчина разведённый,
И она — разведена.
Что тут говорить...
Правит нами век казённый,
И не их это вина — Некого винить.

Тот был — первый — гордым,
Правильным был, твёрдым,—
Ну да бог ему судья, да был бы жив.
Сквер листву меняет,
Дочка подрастает...
И пустяк, что не наточены ножи.

Пахнет наволочка снегом,
Где-то капает вода,
Плащ в углу висит.
На проспект спустились небо
И зелёная звезда
Позднего такси.

Далеко до Сходни,
Не уйти сегодня, —
Он бы мог совсем остаться да и жить.
Всё не так досадно,
Может, жили б складно...
Ах, дались мне эти чёртовы ножи!

Ах, как спится утром зимним!
На ветру фонарь скулит —
Жёлтая дыра.
Фонарю приснились ливни —
Вот теперь он и не спит,
Всё скрипит: пора, пора...

Свет сольётся в щёлку,
Дверь тихонько щёлкнет,
Лифт послушно отсчитает этажи...
Снег под утро ляжет,
И не плохо даже
То, что в доме не наточены ножи.