Вы знаете, мама была очень против. Вы ведь, наверное, уже поняли, он же блаженный. Над ним вся округа смеялась. А он растяпа был, жалкий такой. А мама говорила: "Он же сталкер, он же смертник, он же вечный арестант! И дети. Вспомни, какие дети бывают у сталкеров". А я, я даже и не спорила. Я и сама про все это знала: и что смертник, и что вечный арестант, и про детей. А только что я могла сделать? Я уверена была, что с ним мне будет хорошо. Я знала, что и горя будет много, но только уж лучше горькое счастье, чем серая унылая жизнь. А может быть, я все это потом придумала. А тогда он просто подошел ко мне и сказал: "Пойдем со мной", и я пошла. И никогда потом не жалела. Никогда. И горя было много, и страшно было, и стыдно было. Но я никогда не жалела и никогда никому не завидовала. Просто такая судьба, такая жизнь, такие мы. А если б не было в нашей жизни горя, то лучше б не было, хуже было бы. Потому что тогда и счастья бы тоже не было, и не было бы надежды. Вот.